Конец мая…Последний звонок в школе шаманов только что прошел. Ну, все было, как обычно бывает: нудные речи, скучные наставления учителей, продолжительные благодарности шаманов, облегченный дружный вздох в конце – в общем, ничего экстраординарного. Компания друзей-шаманов отправилась на квартиру к Морти отмечать столь здобедательный день. Стоят, ждут лифта. Ждут уже около семи минут. - А может ну его нафиг, этот лифт, и пешочком? Идти то недалеко! - Ну уж нет! Мы дождемся этого гребаного лифта и доедем до нашего гребаного третьего этажа!!! – Рен уже был на точке кипения. Еще пять минут…да надо же, приехал! Толпа ввалилась в лифт. Двери закрываются. Зловещая машина рвется ввысь. - А может попрыгаем? Вот прикольно то будет! – «пошутил» Джоко. - Джоко, засунь свои шутки знаешь куда? Морти с испуганным лицом: - А может не стоит прыгать? Дом старенький, лифт того и глади развалится! Джоко, нееет! Поздно. Этот жалкий комедиант уже вовсю прыгал по тесному пространству лифта, пытаясь размахивать руками и крича садистские стишки типа «Маленький мальчик по стройке гулял…». Чего и следовало ожидать, адская машина преспокойненько застряла где-то на подходе к третьему этажу. Сыплется трехэтажный мат. - Хорошо, хоть свет не отрубило. В ту же секунду выключается свет. Бранные ругательства… - Черт, где этот маленький засранец??!! – Рен размахивает гуандао туда-сюда, пытаясь нашарить «шутника». - Рен, поаккуратней, давай не будем делать из тебя – парикмахера, а из меня – твоего клиента, - проворчал Рио, обеспокоено держась за свою шевелюру. - Плевать я хотел на твои волосы, Рио. Этого придурка хрен найдешь в такой темноте – черное с черным сливается. – Рен продолжал рыскать. - Ребята, давайте не будем ссориться. Рен, никому легче не станет, если ты убьешь Джоко, - Ё как обычно пытался замять проблемную ситуацию. - Слушай, Ё, не указывай, что мне делать, и я не скажу, куда тебе пойти. Очнулся Трей: - Ааа! Мы все умрем! Мы используем весь воздух, а потом умрем в страшных муках. - Да заткнись ты! - Кто это сказал? - Конь в пальто! - Круто, приятно познакомиться, а я – Трей! - Да нет, ты не Трей, ты – кусок полного идиота! Прошел 1 час 15 минут. - Ой-ёй-ёй! – застонал Трей. - Что значит это твое «Ой-ёй-ёй»??? - Мне нужно выйти! - Боже мой! Вот новость то! Прикинь, нам всем нужно выйти, нам вот уже полтора часа как нужно выйти, - Рен все-таки нашел Джоко в лифте, отпинал, а сейчас сидел и без всякого интереса кидал его об стену, тупо уставившись в пол. Джоко падал, Рен взмахом гуандао поднимал его за шиворот, снова швырял. - Да нет, мне надо выйти! Выйти! В туалет мне надо, короче!!! По кабине лифта разнесся туповатый дружный смешок. - Попадаешь, снеговичок. - Трей – ты сущий геморрой! Ты уже всех здесь так доколебал! Если у нас закончится вся еда, я знаю, кто пойдет на пожертвование в первую очередь! - *самодовольная ухмылка и заговорщицкий взгляд на лице Рена*. - Ты знаешь, Рен, иногда так хочется отправить тебя пинком ноги в далекое путешествие по Стране выбитых зубов и сотрясенных мозгов! - Ты что-то посмел сказать, жалкая пародия на снежную бабу? – *очередная зловещая ухмылка*. Рен выбрал новую цель, чем воспользовался Джоко и ускакал в другой конец лифта. Следующие пятнадцать минут Рен долбасил Трейя по его мерзлой голове своим любимым гуандао. Ё стоял в сторонке и ныл про Великую дружбу, про Силу товарищества и еще про всякую чушь, все равно его никто не слушал. Позже кто-то вспомнил, что у них с собой есть пару ящиков фурёку – любимой местной выпивки. Через минут 30 после открытия Рен *со здоровым румянцем и блеском в глазах*: - Блин, не могли, идиоты, раньше вспомнить??? Эх, жизнь хороша!.. Еще через пятнадцать минут у всех появилась склонность к исполнению народных и строевых песен. - Как хотела меня мать да за первого отдать!.. - заорал Морти громче всех и пустился в пляс. - Морти, тебя че, колбасит?? – со значительной потерей координации движения заплетающимся языком заявил Ё. - Нет, млять, сосисит!!! Через 5 часов заключения в суицидальном объекте передвижения под названием лифт. Лежа на полу, Рен втирает Трейю: - Трей, вот ты меня уважаешь, так? - Ну, уважаю! - Тогда слезь с меня, пожалуйста! - А я на тебе и не лежу… В полном ахуе: - А кто это тогда? - Это я – твоя крестная мать - добрая фея! - Че?! Вот надо же было так надраться! Ладно, пофиг, только учти, ты будешь расплачиваться за мой топик, который ты только что уделала своей блевотиной! Вот уже семь часов прошло. Свет включили. Счастью их не было предела! Решили на радостях курнуть. Нашли у Морти в носке косяк-заначку на черный день. С умным видом заявив, что черный день уже наступил, Рен первый затянулся. Все, кроме Трейя, последовали его примеру, над ними повисло серое облако дыма. Трей в панике: - А! Пожар! Спасите, помогите, я не хочу умирать молодым! Но, после пяти минут пребывания в обкуренном лифте, пассивно накурившись, Трей втыкнул во всю радость сложившегося положения, еще раз пассивно затянулся, встал и, тупо хихикнув, толкнул речь: - Товарищи, мы собрались сегодня здесь с тем, чтобы отпраздновать День нашей свободы! Наконец-то настал тот день, когда мы освободились от нудной школы, идиотских домашних заданий, наказаний в виде оставления после уроков. И вот сейчас, сидя в этом милом уютном лифте на этом НЕхолодном и абсолютно НЕгрязном полу со своими верными, веселыми, обкурившимися и СЛЕГКА подвыпившими друзьями я говорю тебе, школа, со всей искренностью и любовью, что ты у меня к себе развила, иди на х.. Где-то с полу последовал шквал аплодисментов, восторженные возгласы, радостное улюлюканье, ободряющие погаркивания. Парням стало скучно, решили читать правила по эксплуатации лифта. Рен вслух: - Так, что тут у нас? В лифт детям до 10 без сопровождения взрослых не заходить, ты запоминаешь, Морти? Так, с колясками, это нам еще рано…бла бла бла…Оппа! Грузоподъемность...так, а вот здесь поподробнее. Грузоподъемность лифта: 4 человека. А нас сколько? Ё – раз, я – два, Рио – три, Морти…ну Морти мы считать не будем. - Это почему это? Ты меня совсем за человека что ли не принимаешь? - Молчать, тебя никто не спрашивал, коротышка! Ну так вот, продолжим…Трей – хм, какая там дальше цифра идет? Ах да, четыре. Трей с восторженно-обкурившимся лицом: - Урра, и меня, и меня посчитали! - Не перебивай, а то я запутаюсь…так…дальше…Хао – пять. Стоп! Хао, а ты то какого черта здесь делаешь? - Да я так, мимо пролетал. - А, так ты типо глюк коллективный? - Умничка! Угадал! - Ну тогда проваливай отсюда, Хао, а то лифт пятерых уже не выдерживает! - Да ну тебя! Я может вас поразвлекать пришел. Я научился читать мысли. - Че, обкурился чтоли? - Ну вот, Рен, хочешь, я скажу, кто ты? - Ну? - Ты – мужик! А еще ты незамужний! Так ведь? - Слушай, свали, глюк, мы не в затяг! - А я в затяг, - завозмущался Трей откуда-то из дальнего угла лифта, - так что ты еще заходи, если что! Время, проведенное в лифте, уже никто не считает – не в том состоянии находятся. Трей *пытаясь поднять палец вверх* изрекает мудрую мысль: - Друзья мои свиньи… - Слышишь, ты следи за словами, а то мое гуандао уже заскучало. - Ну так вот, давайте отныне и впредь пить только по тем дням, английские названия которых заканчиваются на "Y". Выпьем же за нашу новую традицию! Бурные овации. Звон бутылок. Так и ночь прошла в лифте, за ней еще день. Выпивка кончилась, заначки Морти - тоже. Пробовали курить волосы Джоко – не вставляет. Наступило скорбное молчание, изредка прерывающееся всхлипываниями Трейя. - Хорош реветь, щас я за бухлом сгоняю, - с этими словами на ногах, жутко похожих на вареную лапшу, Рен встал, взял гуандао в руки, подошел к двери, преспокойненько ее измолотил и выбрался из камеры пыток. Гробовая тишина от увиденного, затем нервное похихикивание. - Так какого черта мы все это время торчали здесь?! Рен вернулся с таким запасом ящиков фурёку, каким можно было напоить всех голодных детей Тимбукту. - А вы знаете, - заявил Трей, - мне тут даже нравится, тем более у нас новая традиция – пить по дням… - Помним мы твою традицию. Сегодня – Friday… Двери лифта закрылись, друзья остались там. Сидели бы они там и сейчас, вот только Анна пришла за Морти, чтобы тот помыл ее полы; услышала пьяные вопли ее дружков из лифта, а что было дальше – не трудно догадаться.
